Черчилль и сигары: мифы и реальность

В одном из предыдущих эссе была рассмотрена тема отношения Черчилля к алкоголю. Учитывая интерес, который она вызвала, не будет лишне рассказать о другом увлечении британского политика – о его любви к сигарам. Как и большинство людей, неравнодушных к курению, Черчилль приобрел эту пагубную привычку еще в детские годы, учась в частной школе Хэрроу. Его родители также были заядлыми курильщиками. Отец – лорд Рандольф, курил «до жжения языка», выкуривая по сорок сигарет ежедневно. Мать – Дженни, тоже любила сигареты, но к новому увлечению своего сына отнеслась отрицательно. Она решила убедить Уинстона бросить курить, сославшись на его  непрезентабельную внешность: «Если бы ты только знал, как смешно и глупо выглядишь с сигаретой во рту». Черчилль с доводами согласится, пообещав бросить курить на полгода.

Через некоторое время он вновь будет замечен за курением сигарет. Предприняв еще несколько неудачных попыток отговорить своего отпрыска бросить вредное для здоровья занятие, родители в итоге смирятся. Во время учебы в Королевской военной академии Сандхёрст мать подарит Уинстону красивый мундштук – «самый прелестный, который я когда-либо видел», – скажет он, а отец будет снабжать его «лучшими сигаретами». После поездки в конце 1895 года в Новый Свет двадцатиоднолетний Черчилль откажется от мундштуков и сигарет, став верным поклонником сигар. Впервые он попробует их в особняке в Нью-Йорке, затем в гаванском отеле Gran Hotel Inglaterra, расположенном всего в нескольких улицах от фабрики по производству его любимой марки Romeo y Julieta.

Черчиллю и впоследствии советовали отказаться от курения. Он хорошо запомнил слова своего отца: «Если хочешь иметь честный взгляд, крепкие руки и стальные нервы – не кури», и еще лучше – рекомендацию фельдмаршала Робертса. В 1902 году Фредерик Робертс встретил Черчилля на Сент-Джеймс-стрит, попыхивающего большой сигарой. «Не кури, – сказал пожилой вояка. – Я уверен, твой отец сильно навредил своему здоровью чрезмерным курением. Бросай эту привычку сейчас и живи долго, в полном здравии и ведя активный образ жизни».

Не соглашаясь с мнением медиков и советами умудренных опытом людей,  Черчилль искренне полагал, что курение сигар идет ему на пользу. Он считал, что никотин успокаивает нервы, делая «нрав более приятным, а манеру общения более веселой». Поэтому, когда фельдмаршал Монтгомери хвастливо заявит: «Я не пью и не курю, поэтому чувствую себя на все 100%», Черчилль остроумно парирует: «А я пью и курю одну сигару за другой, поэтому чувствую себя на все 200%».

Курение стало неотъемлемой составляющей рабочего процесса Черчилля, касалось ли дело диктовки речей, коррекции гранок, работы с документами или проведения совещаний. Его всегда сопровождал сигарный дым, повышавший, как он считал, производительность ума. Не обходилось, конечно, без курьезов и неприятных случаев, особенно во время авиапутешествий. То он уронит сигару в коробку со спичками, которая, вспыхнув, оставит памятный ожог. То настолько накурит в самолете, что придется открывать бомбовые люки. То неудачно поместит сигару в пепельницу и едва не подожжет самолет.

Черчиллю всегда претили узкие рамки этикета, и курение сигар в этом отношении не станет исключением. Он придерживался своего способа курения. Он никогда не пользовался каттером. Вместо этого он либо делал на нижнем конце сигары V-образный надрез, либо, размачивая его, расковыривал канадской спичкой, после чего надевал «корсет» – кольцо коричневой гуммированной промокательной бумаги. Для раскуривания сигар Черчилль предпочитал использовать свечи либо длинные спички.

Приобретал сигары он у нескольких поставщиков. В августе 1900 года Черчилль сделал свой первый заказ в табачном бутике Роберта Льюиса, дом номер 81 по Сент-Джеймс-стрит. Он купит пятьдесят небольших гаванских сигар Bock Giraldas, а также сто длинных балканских сигарет Alexandra для матери. Этому магазину он останется верен до конца жизни, но будет также обращаться и к другим поставщикам. В частности, он станет постоянным клиентом табачного бутика Альфреда Данхилла, расположенного на Дьюк-стрит напротив турецких бань, где любил отдыхать король Эдуард VII; в эти бани нередко наведывался и наш герой. Помимо Льюиса и Данхилла, Черчилль пользовался услугами Дюранта, Харта и особенно Грюнебаума, заказывая у них по одной-две сотни сигар различных марок ежемесячно, а также сотни турецких сигарет.

После экономического кризиса 1929 года политик пошел на чрезвычайные меры и вместо любимых кубинских брендов стал пользоваться более дешевыми сигарами американского производства, значительно снизив покупки от британских поставщиков. Со временем он вернется к элитным маркам, добавив в список поставщиков компанию Pinar Del Rio Cigar Co., расположенную на Принцесс-стрит, а также компанию Galata Cigarette Co., Карлтон-стрит. Со своими поставщиками Черчилль выстраивал отношения таким образом, чтобы каждый из них думал, будто он единственный продавец, снабжающий политика. Это позволяло ему добиваться значительных преференций в обслуживании, цене, а также в качестве приобретаемой продукции.

Имя «Черчилль» станет брендом в мире сигар. В его честь будут названы десятки различных сортов, а один из производителей – Меркатор Вандер Эльст – запустит даже целую серию сигар из двадцати четырех сортов, выбрав лейблом каждого сорта портрет британского политика в одном из головных уборов: от шляп до фуражек, включая пробковый шлем и треуголки, и даже просто с непокрытой головой.

Со временем не только имя Черчилля станет брендом, но и сами сигары станут наиболее узнаваемым атрибутом его внешнего облика. И это при том, что, как свидетельствует близкое окружение, он не был таким уж заядлым курильщиком, как принято считать. Сведения о том, что Черчилль якобы выкуривал по 12–15 «гаван» в день, преувеличены. Его действительно редко можно было увидеть без сигары. Но по большей части он либо держал ее между пальцев, либо во рту, посасывая и покусывая.

Хотя Черчилль и советовал никогда не зажигать потухшую сигару, сам он, в среднем, зажигал потухшую сигару семь раз, после чего брал другую. Один из личных телохранителей политика Эдмунд Мюррей вспоминал, что, помимо защиты Черчилля, в его обязанности входило собирать недокуренные сигары шефа и передавать их садовнику Чартвелла мистеру Кернсу, который докуривал их в своей трубке.

К слову заметим, что прислуга не только докурировала за Черчиллем сигары. После войны в его поместье трудился рабочий Денис Хорсфилд. Он допивал за Черчиллем бокалы виски, который тот оставлял в саду, куда приходил наблюдать за ходом строительных работ. Однажды хозяин поместья за какой-то надобностью вернулся в сад и уже собирался хлебнуть виски, но, не обнаружив под рукой привычного бокала, обратился к рабочему. «Не знаешь, где наш бокал?» – сделал он ударение на предпоследнем слове.

Несмотря на просьбы близких умерить курение, Черчилль искренне считал, что увлечение сигарами гораздо безопаснее увлечения сигаретами или курения трубки, к чему относился негативно. Именно поэтому он настаивал на том, чтобы его сын Рандольф, предпочитавший сигареты и выкуривавший в день порой до восьмидесяти, а иногда и до ста штук, прекратил вредить здоровью и бросил курить. Либо курил сигары. Советуя ему, как их выбирать, он рекомендовал придерживаться золотого правила: «Из двух сигар выбирай самую длинную и самую крепкую».

Более того, в определенных обстоятельствах Черчилль и сам готов был сократить курение сигар или даже полностью отказаться от них. Например, при удалении грыжи в 1947 году, опасаясь возникновения пневмонии после общего наркоза, он не стал рисковать и прекратил курить за две недели до операции. «Если все граждане бросят курить, насколько это поможет стране?» – поинтересовался Черчилль во время своего второго премьерства, которое проходило в условиях тяжелой экономической ситуации. И сам же категорично заявил: «Я без малейшего колебания откажусь от своих сигар».

Широко известно, что специально для британского премьера была разработана уникальная капсула, позволяющая ему курить в самолете. Однако куда менее афишируется, что Черчилль никогда не пользовался этим агрегатом. А когда во время инспекции войск в Северной Африке он спросит дежурного офицера, можно ли курить во время перелета из Каира в Эль-Аламейн, и тот, стушевавшись, бросится осматривать имеющиеся на самолете газовые баллоны, политик успокоит: «Я люблю сигары, но не настолько, чтобы подвергать себя риску сгореть заживо».

От себя добавим, что курение вредит здоровью, поэтому между взглядами Черчилля и фельдмаршала Робертсом, лучше прислушиваться к мнению последнего.

Дмитрий Медведев

Источник изображения – Wikimedia Commons (public domain).