Как Черчиллю пытались запретить выступать
В одном из предыдущих постов было описано, как премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен пытался ограничить публичные выступления своего велеречивого коллеги Уинстона Черчилля, занимавшего на тот момент пост военно-морского министра. Черчилль свое право выступать отстоял. Но через пару месяцев его активность на трибуне и у микрофона вновь подверглась обструкции. На этот раз препоны последовали со стороны министра иностранных дел лорда Галифакса. Ему на глаза попалась служебная записка профессора Э. Карра из департамента иностранной прессы Министерства информации, который, в частности отмечал:
«Если целью правительства Его Величества является привлечение в кратчайшие сроки как можно большего количества нейтральных государств на нашу сторону, можно с уверенностью сказать, что подход мистера Черчилля наименее всего продуктивен для достижения поставленной задачи. Мы не можем не чувствовать, что все наши усилия увеличить симпатию к нам со стороны нейтральных государств, постигла крупная неудача».
В подтверждения своих слов, Карр приложил десятистраничный дайджест иностранной прессы.
Галифакс перенаправил материалы Э. Карра Черчиллю со следующей сопроводительной запиской:
«Боюсь, что результат Вашего выступления оказался совсем не таким, как Вы ожидали. Однако, если бы я увидел Вашу речь, я мог бы ожидать подобной реакции. Как Вы думаете, не лучше ли будет в будущем, когда Вы станете говорить о вопросах, касающихся международной политики, предварительно познакомить меня с тем, что собираетесь сказать? Вы ставите меня в неудобное положение, когда высказываете публично суждения, которые расходятся с позицией премьер-министра и позицией Форин-офиса. Мы все стремимся к достижению одних и тех целей, и я всегда готов в любое время обсудить это с Вами, но нашему общему делу не поможет, если мы станем говорить двумя разными голосами. Я не сомневаюсь, что Вы испытывали бы аналогичные чувства, если бы мы поменялись местами и я стал публично выступать по вопросам военно-морской политики. Есть большая разница между тем, что можно говорить в личных беседах и на публике».
В ответном послании Черчилль заметил, что в целом не возражает против того, чтобы знакомить заранее с основными положениями своих речей. Правда, пойдет он на это только в случае, если сочтет, что «действительно существует потребность в беспокойстве главы МИДа». В заключение первый лорд Адмиралтейства добавил: «То, что говорят нейтральные государства, сильно отличается от того, что они чувствуют, или от того, что должно произойти».
В приватной беседе он был более категоричен, заявив, что «не давать мне выступить, то же самое, как пустить сороконожку, запрещая ей касаться земли».
На фото: Черчилль и Галифакс, сентябрь 1938 года.
Источник изображения – Wikimedia Commons (public domain).
