Иллюзия понимания истории – на примере общения Черчилля и Рузвельта
В последние годы появилось огромное количество исторических работ о различных периодах и деятельности выдающихся персоналий прошлого. Подобная литература неоднородна по своему качеству, но некоторые произведения отличаются бойким слогом, продуманной структурой и увлекательной подачей материала, вызывая заслуженный интерес и становясь популярными. Подобные тексты вызывают у читателя понимание. Прочитав их, кажется, что начинаешь разбираться в мотивах и поступках, причинно-следственных связях, поставленных целях и достигнутых результатах. Подобное ощущение может быть кратковременным, испаряясь после забывания прочитанных фактов, либо принимать более долговременные формы, влияя на мировоззрение.
В настоящей небольшой заметке я не буду утверждать – хорошо или плохо, что у читателей формируется подобное понимание и меняется их взгляд на отдельные исторические эпизоды. Я хотел обратить внимание на другое – иллюзорность появившегося после прочтения даже высококлассного текста знания эксперта. Причиной подобной иллюзии является авторский взгляд, который фактически представляет собой те очки, через которые читатель смотрит на описываемые события и поступки конкретной выдающейся личности. Даже, если оставить за рамками не делающее чести автору стремление к манипулированию с формированием у читателей определенного мнения и выводов, один только простой выбор и увязка приводимых фактов, не говоря уже об их авторской трактовке, способны существенно исказить восприятие описываемой в тексте действительности. Подобные искажения могут принимать форму бескомпромиссных оценок отдельных людей и событий, либо приводить к упрощению. Последнее – неизбежный результат жестких требований по объему и формату исторических текстов, которые не дают авторам в полной мере отразить всю сложность описываемых событий.
Что нужно, чтобы избежать ловушки авторского взгляда и сформировать собственное мнение по интересующему историческому эпизоду? Логично предположить, что для этого следует отказаться от субъективных и вторичных текстов, и обратиться к первоисточникам – документам. Но и у этого способа познания есть серьезные ограничения. И дело не в том, что он требует значительных усилий на поиск документов, а также много времени на их подборку, изучение, систематизацию и анализ. Есть более серьезная причина, на которой и хотелось бы остановиться. Основная особенность работы с историческими документами состоит в том, что без наличия весьма объемных и специализированных знаний понять смысл первоисточника в полной мере практически невозможно. А, следовательно, и сформировать свое мнение – тоже не удастся. Последний тезис я поясню на конкретном простом примере из взаимоотношений Черчилля и Рузвельта.
Взаимодействие двух государственных деятелей началось вскоре после начала Второй мировой войны, когда президент США Франклин Рузвельт направил военно-морскому министру Великобритании Уинстону Черчиллю послание с предложением сотрудничества. Послание было небольшим и содержало следующую фразу: «Вы можете всегда посылать мне запечатанные письма с Вашей или моей почтой». Согласитесь, на первый взгляд ничего необычного в этой фразе нет. Само послание, кстати, найти относительно нетрудно, оно опубликовано в сборнике переписки двух политиков, сокращенная версия которого переведена на русский язык.
Но так ли очевидна эта фраза, как кажется на первый взгляд? Согласно стенограмме закрытой части заседания военного кабинета от 05.10.1939 г. Черчилль поставил коллег в известность о полученном от президента США послании. Отдельно он отметил упомянутый фрагмент, дав ему при этом более расширенную трактовку: «Президент предложил, что обмен корреспонденцией должен происходить в запечатанных конвертах посредством дипломатической почты». Таким образом, фактически речь шла о выборе дипломатической почты для передачи посланий из британского Адмиралтейства в Белый дом. Черчилль выбрал американский канал связи, что означало передачу сообщений в американское посольство в Лондоне. Далее текст сообщения Черчилля вставлялся в послание американского посла в Лондоне Джозефа Кеннеди, которое направлялось госсекретарю с преамбулой: «Президенту от военного моряка (так решил себя назвать сам Черчилль)». Особенность выбранного канала связи состояла в следующем: Во-первых, Кеннеди мог от себя сделать дополнение (что периодически делал), комментируя высказанные в послании Черчилля мысли и факты. Во-вторых, британский МИД оказывался исключен из процесса обсуждений, и не располагал информацией о содержании переписки британского политика с президентом США. Это касалось, как британского посла в Вашингтоне лорда Лотиана, который не мог оперативно реагировать на комментарии и вопросы Госдепа относительно поднятых в переписке между Рузвельтом и Черчиллем проблем, так и на британского министра иностранных дел лорда Галифакса, который столкнулся с проблемой появления конкурирующей ветки коммуникаций с США, параллельной возглавляемому им ведомству. Неудивительно, что лорд Галифакс высказал осуждение установившимся каналом связи между Рузвельтом и Черчиллем. При этом сам Черчилль ревностно отстаивал свою возможность общения напрямую с главой США. В результате обсуждения сложившейся ситуации два британских министра пришли к компромиссу, Черчилль продолжит общение с Рузвельтом через американское посольство, но при этом будет ставить в копию британский МИД.
Вернемся к процитированному выше предложению Рузвельта о выборе канала связи. Учитывая, что такие люди, как Рузвельт, внимательно подбирают слова, мы окажемся недалеки от истины, если скажем, что, обратившись к такой простой и лаконичной форме, президент США фактически предложил британскому министру не просто выбрать канал для общения, но и самому определить, кого он считает нужным держать в курсе наметившейся переписки. Тот выбор, который сделал Черчилль, предпочтя взаимодействие через американское посольство, стал для президента США сигналом. Во-первых, отказ от официального канала взаимодействия через британский МИД означал, что Черчилль ценит переписку и желает ее сделать менее формальной. Во-вторых, шунтирование британских дипломатов говорило о том, что Черчилль будет более свободен в выражении своей точки зрения.
Наконец, необходимо учитывать более широкий контекст, в котором Черчилль принимал решение о выборе канала коммуникаций. Например, отношения, которые сложились у Рузвельта и Черчилля с упоминаемыми выше персонами. Так, Джозеф Кеннеди – отец будущего президента, отличался пораженческими взглядами, неверием в силы союзников противостоять вермахту, а также низкой оценкой британского руководства, особенно, Черчилля. Кроме того, он не пользовался доверием у Рузвельта, что предопределило его скорую замену. Относительно лорда Галифакса, Черчилль схлестнулся с ним в первой половине 1930-х годов по индийскому вопросу. Тогда будущий глава МИД именовался лордом Ирвином, занимал пост вице-короля Индии и проводил политику предоставление Индии статуса доминиона, чем подвергался суровой критике со стороны Черчилля. Затем Черчилль выступил против политики умиротворения Третьего рейха, апологетом которой также был лорд Галифакс. В мае 1940 года, когда Чемберлен был вынужден подать в отставку с поста премьер-министра, и решался вопрос о выборе нового главы правительства, основным конкурентом Черчилля был все тот же лорд Галифакс, кандидатуру которого, кстати, поддерживал Чемберлен и король. Длительные отношения были у Черчилля и с лордом Лотианом, другом лорда Галифакса, который незадолго до начала войны посодействовал его назначению в британское посольство в Вашингтоне. В годы Первой мировой войны лорд Лотин (тогда он был известен, как Филип Керр) был личным секретарем Ллойд Джорджа, затем – поддерживал политику умиротворения. В декабре 1940 года после кончины лорда Лотиана Черчилль – на тот момент уже премьер-министр, назначит британским послом в Вашингтон лорда Галифакса, удалив тем самым из Лондона бывшего оппонента.
Здесь я привел простой пример, показав, что даже очевидная мысль, которая не привлечет внимание неподготовленного читателя, может скрывать целый пласт смыслов, размышлений, конфликтов, предшествующих и последующих действий. Что говорить о гораздо более принципиальных и сложных вопросах, чем выбор канала коммуникаций, за которыми неявно стоят противоречивые интересы различных сторон, утомительные обсуждения и нетривиальные решения, опасные намеки и завуалированные ловушки, разглядеть которые возможно лишь будучи глубоко погруженным в тему.
Несмотря на всю описанную сложность работы с первоисточниками, я не считаю, что этот путь доступен лишь избранным, и должен быть закрыт для остальных. Безусловно, он не для каждого, но, если есть желание, возможности и кураж, он стоит того, чтобы отправиться в увлекательное путешествие. Для тех же, кто по разным причинам вынужден довольствоваться экспертным мнением, призываю быть внимательнее, отделяя упаковку субъективных оценок от истинной сущности приведенных фактов. В любом случае, какой бы путь вы не выбрали, стремление к поиску новых знаний и постижению новых тем, всегда лучше, чем интеллектуальная стагнация.
Дмитрий Медведев
